«Заговорят» ли портреты Петра Ефимовича Заболотского?

Уже третье столетие существует в истории отечественной живописи имя скромного тихвинского художника и великолепного портретиста Петра Ефимовича Заболотского. Сто лет назад в 1916 году в статье Сергея Эрнста через сорок лет после его ухода впервые появляются не только скупые биографические сведения, но и письма, проливающие свет на какие-то события и имена и раскрывающие характер их автора. Они являются до наших дней единственным первоисточником биографических сведений о Заболотском.

Ещё примерно через полвека после Эрнста к биографии и творчеству Петра Ефимовича обратились искусствоведы А. Н. Савинов и его ученик наш земляк Николай Григорьевич Никонов. Его работа до последнего времени была не единственным, но самым полным и доступным источником, освещающим биографию художника.

Заболотскому ещё повезло – он не примкнул окончательно к плеяде забытых художников благодаря своему знакомству и приятельству с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым и его ближним кругом. Именно усилиями выдающихся лермонтоведов его имя осталось на слуху не только у специалистов.

Что же касается живописного наследия, разбросанного по многим музеям, то бросается в глаза отсутствие интереса к Заболотскому. Ибо многие картины, атрибутированные по авторству, так до сих пор и не атрибутированы полностью, не выполнена идентификация моделей художника. Мы имеем множество портретов «неизвестных» безымянных лиц обоего пола.

Я также задаюсь вопросом о том почему портрет Заболотского из Донецкого художественного музея, публикуемый ниже, на котором если сравнить его с автопортретами изображён именно он, наш земляк в годы своего ученичества в Академии художеств - также безымянен, да и авторство его учителя Александра Григорьевича Варнека специалистами лишь предполагается.

       
 Портрет молодого художника. Начало 1800-х                 Автопортрет П. Е. Заболотского 1827 года. Карандаш.

Авторство Варнека не подтверждено окончательно

Холст, масло. 64 x 50 см

Донецкий областной художественный музей

Инв. номер: ж-1197

Выскажу здесь свои предположения по возможной идентификации моделей некоторых портретов Заболотского. И начну с одного из самых привлекающих внимание. Это «Портрет девушки в красном бархатном платье» из собрания Государственного Русского музея. Он датирован 1842 годом. Мы не знаем ни точности этой датировки, ни того имеется ли на нём авторская подпись. Как непрофессионалы, имеющие перед собой только цифровые копии портретов, мы лишь можем предполагать на основе косвенных доказательств кто на них изображен.

И с моей точки зрения это портрет Александры Алексеевны Шварц, урождённой Томиловой. Выйдя замуж за полковника Владимира Максимовича Шварца бывшая ученица Заболотского, взросление которой шло на его глазах, к 1842 году уже родила своего первенца. Её расцветшая красота, которую отражает портрет я думаю была замечена при дворе, где надолго получила возможность появляться эта пара с 1839 по 1855 год.

В это время её изображал сам Карл Брюллов. Правда в угоду придворному вкусу он сильно приукрасил свою модель и сделал её почти блондинкой.

Карл Брюллов. Портрет А.А. Шварц

1830-е, 21.3×16.5 см • Акварель, Картон

Государственный Русский музей

На самом деле более ранние портреты Сашеньки Томиловой кисти А. Г. Варнека и Заболотского передают более тёмный оттенок её волос. Но несомненное сходство черт её лица и его выражения на «домашних» портретах учителя и ученика говорит о том, что на обоих изображена именно дочь их друга и покровителя.

                А. Г. Варнек. Портрет А. А. Томиловой в детстве с куклой в руке и портрет П. Е. Заболотского 1842 г. ГРМ.

Николай Григорьевич Никонов, по-моему, сделал правильное предположение о том, что безымянный портрет девочки с виноградом, написанный молодым художником в 1822 году, (следуя датировке Никонова) – это также портрет Сашеньки Томиловой

П. Е. Заболотский. Портрет А. А. Томиловой 1822 г. ГРМ.

Как правило, Заболотский получал заказы писать сразу несколько портретов в том или другом семейном доме. Не стали исключением и Шварцы. Муж Александры Алексеевны, Владимир Максимович Шварц изображён Заболотским в мундире генерал-майора лейб-гвардии конной артиллерии. Этот портрет не атрибутирован как портрет Шварца. Но это вне сомнения он. Хотя с этим портретом есть две нестыковки. Он датирован 1848 годом. А если верить Википедии чин генерал-майора Шварц получил в апреле следующего года. Не соответствуют дате и награды, которыми украшен мундир. Они были получены Шварцем с 1831 по 1851 годы. Правда тут можно предположить, что орденские знаки на мундире были Заболотским просто дописаны по мере их получения. Косвенно подтверждается это и посмертным портретом Шварца 1875 года, который выполнил сын Заболотского Пётр Петрович по литотографическому портрету, прибавив к нему все наиболее значимые награды, полученные Владимиром Максимовичем. Визуальное сходство всех трёх портретов не оставляет нам никаких сомнений в правильности нашей идентификации.

П. Е. Заболотский. Портрет В. М. Шварца. 1848 г.                                                 П. П. Заболотский. Портрет В. М. Шварца 1875 г.

Музей артиллерии инженерных войск и войск связи.

Визуальное сходство является также основным доводом считать «Портрет старой дамы» 1836 года портретом госпожи Светловской. Кстати тут сказать, что я согласна с тихвинскими краеведами, утверждающими, что в публикации 1916 года имя было переврано и портретируемые -  это отставной капитан Александр Васильевич Светловский с супругой.

П. Е. Заболотский  портрет супругов Светловских 1827 года                и Портрет г-жи Светловской 1836 года

Нижегородский художественный музей.

Готовя к публикации на «Тихвиниане» письма Заболотского, впервые увидевшие свет в 1916 году, я очень заинтересовалась письмом без точной даты. Оно датировано 1839 годом 22 числом без указания месяца, но Эрнст по контексту относит его к лету. И судя по его положению в тексте к августу месяцу. Заболотский пишет, что часто ездит в Царское село, давать уроки в нескольких аристократических семействах из ближнего круга Лермонтова. Кроме уроков он также пишет сразу несколько портретов. Причём некоторые ему не удаются. Благодаря лермонтоведам мы знаем, что из удачных портретов этого года можно назвать миниатюрный «домашний» портрет поэта, исполненный маслом на картоне. Но в опубликованных письмах художника поэт ни разу не упомянут. И вот особенно заинтриговали меня такие строки из этого письма: «<…> Езжу в Царское село начал портрет Анны Григорьевны пишу Алексея Григорьевича ещё на Гоб Вахте Алексея Аркадьевича.» Мне было понятно, что на гаубвахте сидит Алексей Аркадьевич Столыпин (Монго) дядя и приятель Лермонтова. А Анна Григорьевна и Алексей Григорьевич -  это брат и сестра Столыпины, двоюродные дядя и тетка Лермонтова. Причем Алексей Григорьевич служит вместе с Монго и поэтом (они снимают общую квартиру в Царском селе) и они с женой делают всё возможное, чтобы Алексей Аркадьевич и Михаил Юрьевич вошли в высший свет и были там приняты. И вот когда я пересматривала в сети многочисленные портреты красавца Монго, вдруг наткнулась на сайте антикварной галереи «Русские сезоны» на цифровую копию его портрета. 

(http://ruseasons.ru/catalog/rusart/russian/russian_2437.html)

Этот портрет хотя и выполнен на картоне маслом, как и лермонтовский, но размеров он средних почти 30 на 40 см. И авторство его не установлено. Видимо портрет не подписан. Но я, по качеству исполнения, по материалу (картон и масло), по характерному для Заболотского положению фигуры портретируемого, по сходству с выражением лица Лермонтова на одновременно созданном его портрете сразу же для себя предположила, что это изображение принадлежит кисти Заболотского. Перед нами очень странное грустное и задумчивое лицо со светлыми прозрачными глазами, лицо не светского льва, а просто молодого человека с отрешенным взглядом. Именно Заболотский в то время писал симпатичных ему людей с такой проникновенностью и душевностью.

Мне пока неизвестно, когда и из какой коллекции попал в галерею этот портрет. Но из переписки с галерей «Русские сезоны» выяснилось, что он является собственностью владельца галереи. Его атрибутировали специалисты ГРМ 1838-39 годами. Из-за отсутствия подписи, автор его не назван. Но то, что он может принадлежать кисти Петра Ефимовича Заболотского мы можем смело предположить уже сейчас.

Смотри продолжение далее.

Т. Владимирова.